«Je n'ai plus rien à faire là-bas», disait Nathalie, et il se demandait souvent si ce n'était pas eux, les solides, les terriens qui avaient raison. En attendant, les jours passaient, avril reverdissait les arbres et ils vivaient comme ils pouvaient. Un matin, Gilles arriva triomphant au journal: il avait écrit un très bon papier la veille sur la Grèce, il l'avait lu à Nathalie que ça avait passionnée, il se sentait sûr de lui. Effectivement, Fairmont trouva ça très bon, Jean aussi et même Garnier, qui depuis sa fameuse bringue l'évitait un peu, le félicita. C'était un article concis, violent et précis, un article comme il leur en faudrait un chaque semaine, déclara Fairmont. Gilles était enchanté et comme ils bouclaient le journal le matin, il invita Jean à déjeuner avec lui. Ils parlèrent politique tout le repas, puis, poussés par la paresse, décidèrent d'aller au cinéma. Ils descendirent en vain les Champs-Elysées, chacun ayant vu le film que l'autre n'avait pas vu.
«Мне там больше нечего делать»,– говорила Натали, а он теперь часто задумывался: быть может, они правы, эти положительные люди, прочно стоящие на земле. Время шло, апрель уже опушил зеленью деревья, и они все жили, как жилось. Однажды утром Жиль пришел в редакцию сияющий: накануне вечером он написал очень хорошую статью о Греции. Он прочел ее Натали, она была взволнована этой статьей, и он почувствовал себя очень уверенным. В самом деле, Фермон нашел, что написано хорошо, и Жан похвалил; даже Гарнье, который со времени знаменитой ночной вылазки Жиля немного сторонился его, поздравил товарища с удачей. Статья была написана сжато, страстно и четко; именно такие статьи газете следовало бы печатать каждую неделю, заявил Фермон. Жиль был в превосходном настроении и, когда утром заверстали газету, пригласил Жана, доброго старого друга Жана, позавтракать с ним. За столиком они все время говорили о политике, потом решили в этот день больше не работать, а пойти в кино. Обошли все кинотеатры на Елисейских полях, но тщетно: если один не видел картины, другой непременно видел.